Как улучшить успеваемость ребенка в школе

Почему одни дети с удовольствием учатся на одни пятерки, а другие пасут задних? И если существующая система школьного образования работает правильно, то почему двоечники и троечники нередко добиваются в жизни больших высот, чем отличники?
Овечает доктор психологических наук Александр Лобок, который уже два десятка лет работает над тем, чтобы вытаскивать детей из образовательной депрессии.
«Успеваемость ребенка происходит от слова “успевать”. Поэтому речь тут идет не об уме, а о скорости восприятия заданий учителя, о способности уложиться за отведенное время», — объясняет Александр Лобок.

«Известно, что Альберт Эйнштейн плохо учился. Андрей Сахаров и вовсе слыл тугодумом, всё делал медленно. Конечно, это не значит, что каждый неуспевающий ребенок вне школы достигнет высот Эйнштейна или Сахарова, однако неуспеваемость часто присуща глубоким детям».
«И представьте, что будет, если такой глубокий ребенок попадет к учителю, для которого успеваемость — это скорость. Школьник начнет жить в постоянном стрессе. Хуже всего, если при этом начнут нервничать и родители, ведь тогда ребенок станет считывать их эмоции, убеждаясь в собственной неполноценности, в том, что он хуже других».

«А для ребенка не верить в себя неестественно. Представь, что шестимесячный малыш разуверился в собственных силах. В таком случае он бы жил в постоянном страхе, боялся бы познавать мир, не научился бы ходить. А ведь он верит в себя и очень напористо осваивает мир. И это помогает ему прогрессировать невероятно быстро».
«Ребенок всегда заряжен энергией подвига, и хорошо, когда рядом есть взрослые, которые подбадривают, хвалят за микро-успехи и повышают планку. Если же в малыша не верят, то и его вера в самого себя будет исчезать».
«Если двухмесячного ребенка взять и перевезти во Вьетнам, он всё равно с легкостью освоит тамошний сложнейший язык и через пару лет будет лопотать по-вьетнамски. А вот если бы двухлетнего ребенка поместили в школу, распределив учебный материал на уроки, заставляли бы с утра до вечера зубрить слова и ругали за ошибки? Тогда он не освоил бы ни вьетнамский, ни русский, ни какой-либо язык вообще», — уверен Александр Лобок.

«Когда ребенок начинает говорить первые слова, родители приходят в настоящий восторг, им и в голову не приходит ругать за неправильное произношение. Поэтому освоение языка превращается в большую радость для всех сторон этого процесса. Хотя у каждого ребенка своя траектория и своя скорость обучения».
«Но приходя в школу, малыш понимает, что грамотность тут — это что-то иное. Это постоянное давление, которое превращает каждую ошибку в кошмар. И чтобы избавиться от кошмара, ребенок начинает избегать учебы. Современные методы обучения школьников вызывают отторжение, а не интерес».

«В итоге многие дети в школе просто не умеют читать. Да, они знают буквы, умеют складывать из них слова и озвучивают это всё вместе. Но читать — значит видеть то, что скрывается за текстом, порождать картинку в собственной голове».
«И если школьник не умеет осмысливать прочитанное, то он не может понять условие задачи, не может понять прочитанную страницу, не может успеть за программой, которую бесконечно перегружают в то время, когда дети спотыкаются на элементарных вещах».
«Школа не развивает воображение, не учит воображать. А ведь воображение ребенка — спасительная вещь. Если он может превращать строчки из книг в визуальные образы, то чтение становится для него огромным удовольствием, а не каторгой».

«И когда педагоги заявляют, что без телефонов и планшетов дети учились бы на порядок лучше, я это воспринимаю как диагноз педагогической несостоятельности. Действительно, чем беднее среда, тем проще задание у педагога. Но когда конкурентом за внимание ребенка становится планшет с игрой, задание усложняется».
«Приходится поломать голову, как заинтересовать ребенка, как быть для него таким же интересным, как видеоигра, или даже более интересным. Это вызов. И если в полной мере задействовать воображение ребенка, то и с этим вызовом можно справиться», — утверждает Александр Лобок.