4 веских причины для детской лени
От автора: «Если в выходные ребёнок не спешит на секцию лёгкой атлетики и не корпит над учебниками, готовясь к бабе-ЕГЭ, а просто сидит на ковре, разглядывая ногти на ногах, — постарайтесь скрыть своё недовольство. Возможно, ногти на ногах — это то, что важно и полезно сейчас вашему ребёнку.»
Я, как и все, хочу вырастить своих детей трудолюбивыми и старательными. Безделье — не наша ценность, особенно когда в законный выходной задумаешь посмотреть новый сериал, а ребёнок почему-то слоняется рядом. Не хочется растить овощ, честное слово. Поэтому я использую известные методы борьбы с детской ленью:
• любопытство (“Интересно, как будет выглядеть эта же тетрадь, но уже с решёнными задачами?”);
• поощрение (“Быстрее уберешься, быстрее сядем обедать”);
• демонстрация результата работы (“На этой поделке сбоку будет бантик”);
• соревновательный элемент (“А ну-ка кто дольше сможет бегать по кругу?”)
Оказывается, всё это не работает. И вот почему.
Я провожу уроки словесности у школьников на семейном образовании, и сразу вижу, когда интерес к падежам снижается. Тогда второклассники начинают — нет, не лениться, а заматывать себе пальцы скотчем, делать оригами, а кое-кто делает стойку на руках. Без всякого принуждения! Просто потому, что речь зашла о какой-то скучной ерунде. Напрашивается вывод: дети вообще не ленивые, они готовы на многое, но дело это должно быть значимое. Не падежи, но стойка, не гаммы играть, но хлопать куском железа по луже. Если мы не можем доказать, что в гаммах есть что-то, что хотя бы отдалённо напоминает “железом по луже” – тогда приходится туго.
Учёные из Массачусетского технологического университета и школы бизнеса в Чикаго в своём исследовании показали, что смысл деятельности важен, чтобы ни у кого не опускались руки. Но нам надо привыкнуть, что для детей «выучи наизусть таблицу, это откроет перед тобой больше возможностей в будущем» — вовсе не довод, чтобы хорошо потрудиться. Я пыталась переформулировать задачу: “Таблицей мы утрём нос сестре”, “Если быстро с закрытыми глазами произнести слова из таблицы задом наперёд, можно вызвать дьявола”, “Сможешь по памяти написать это на реактивном ранце, который делаешь из коробки от овсянки? Будет красиво”. Кто бы мог подумать, что у нас с ребёнком разные представления о прекрасном.
Мы будто боимся, что у детей появится время, чтобы просто сидеть и смотреть в окно. Там как раз в это время река вечности утекает вдаль
Незабвенный комик Джордж Карлин жаловался, что теперь у детей нет возможности просто посидеть с палкой, просто поделать “грёбаной палкой грёбаную ямку. Смотришь на ямку. Смотришь на палку. И немного радуешься”.
Чтобы спокойно видеть ребёнка, у которого вместо ежедневника в руках палка, надо быть очень крепким и спокойным человеком: “Хорошо, дочь, сейчас ты играешь с палкой, потом переходишь к логическим задачкам, а через 40 минут у нас вокальная студия”. Или мне только кажется, что палке нет места в этом графике?
А между тем, с точки зрения науки, это полезное занятие. Неважно, к чему вы стремитесь: вырастить ребёнка счастливым или успешным, или даже баскетболистом, ему нужен так называемый “пассивный режим работы мозга”. Психологи-исследователи Мэри Хелен Иммордино-Янг, Джоанна Кристодулу и Ванесса Сингх считают, что погружение в мечты, задумчивое разглядывание летящих пылинок и прочие рассеянные состояния играют важнейшую роль в развитии социальных навыков. Учёные помещали людей в сканер МРТ, где им надо было отдыхать, ни на чём не сосредотачиваясь. Оказалось, все не зря провели время: у них активировались системы мозга, важные для формирования воспоминаний, фантазий о будущем, а ещё отделы, отвечающие за социальные оценки и моральные коннотации.
То есть у ребёнка должно быть время на внутреннюю рефлексию. Или попросту — на праздношатание, на отказ от секции в воскресенье, на ленивое изготовление картонного монстра, на монотонное закрашивание странички учебника гелевой ручкой. Упомянутая команда психологов пишет, что “развитие некоторых социально-эмоциональных навыков нарушается от определённых образовательных практик или чрезмерного использования социальных сетей”. Отключить компьютер — логичное дело, если мы решили, что человек должен отдохнуть.
Кстати, образование сегодня — тоже агрессивная внешняя симуляция. Обучающие фильмы, уроки-квесты, научные фокусы — все борются за внимание детей. А тем остаётся только переводить взгляд с одного на другое. Сделать уроки скучными — не выход. Но мы хотя бы можем радоваться, когда человек перестаёт быть ведомым и сам делает свой выбор, сосредотачивая своё внимание на таких странных вещах, как сломанный игрушечный бульдозер, ковыряние в снегу, борьба с диванной подушкой. Все незайтеливые детские игры — не просто так возникли в ходе эволюции, и неслучайно природа не предусмотрела появление курса “Юный тайм-менеджер” для парней из старшей группы детского сада. Он возник по чьему-то злому умыслу.
Нашим детям катастрофически не хватает дворовых игр. В Москве и Петербурге некоторые родители по выходным возят детей не на очередное развивающее занятие, а на ролевую игру. Отцам прошлых поколений странно думать, что можно в воскресенье проснуться пораньше, привезти ребёнка через полгорода на площадку для ролевой игры, заплатить деньги и пару часов ждать, пока ребёнок, замотанный в крафт, наползается, изображая утомленную креветку. Эта креветочная работа — то, что нужно для человека с плотным расписанием уроков. Во время неё лучше понимаешь себя и других.
“Смотри, как я красиво упал!” — вопит пятилетка, которому не удалось спуститься с лестницы на своих двоих — ехал на пятой точке.
“Здорово я умею?” — волнуется девочка, выдувая что-то невразумительное на флейте.
“А гляди, какое я видео снял?” — спрашивает первоклассник, показывая какие-то тёмные тени, снятые дрожащей камерой.
Конечно, первый порыв — объяснить, где ошибка, как именно можно съехать по лестнице удачнее, сыграть мелодию поживее и держать камеру под другим углом.
Бесконечно критикуя и поправляя, мы забываем восхищаться своими детьми, забываем говорить о том, что ценим их усилия
Что не пропадёт скорбный труд и вообще “я рад, что ты стараешься, я в тебя верю, вот эта трель прозвучала особенно пронзительно”.
И удивительно ли, что иногда интереснее отсидеться в своей комнате, отказавшись от родительского предложения мастерить скворечники. Заранее известно, чем это кончится: нотациями и рассказом о том, как надо держать ножовку, откуда вообще руки растут, я в твои годы и так далее.
Иногда отказ от работы — замаскированная попытка сохранить лицо.
Остались пустяки: показать человеку, что мы действительно любим работать, учиться новому и — что там ещё? Делать записи о живой природе в дневник наблюдений.
Я, как и все, хочу вырастить своих детей трудолюбивыми и старательными. Безделье — не наша ценность, особенно когда в законный выходной задумаешь посмотреть новый сериал, а ребёнок почему-то слоняется рядом. Не хочется растить овощ, честное слово. Поэтому я использую известные методы борьбы с детской ленью:
• любопытство (“Интересно, как будет выглядеть эта же тетрадь, но уже с решёнными задачами?”);
• поощрение (“Быстрее уберешься, быстрее сядем обедать”);
• демонстрация результата работы (“На этой поделке сбоку будет бантик”);
• соревновательный элемент (“А ну-ка кто дольше сможет бегать по кругу?”)
Оказывается, всё это не работает. И вот почему.
Для ребёнка не всегда понятен смысл какого-то занятия и его польза
Ничего не работает, если предлагаешь ребёнку полезное дело. Но в то же время сам ребёнок готов часами заниматься делами неполезными, непонятными, загадочными. Например: напилить деревянных стружек, набить ими пустую пластиковую бутылку, вставить в неё прут, замотать всё скотчем, а с другой стороны прута примотать такую же бутылку — и вращать эту штуку над головой с песней.Я провожу уроки словесности у школьников на семейном образовании, и сразу вижу, когда интерес к падежам снижается. Тогда второклассники начинают — нет, не лениться, а заматывать себе пальцы скотчем, делать оригами, а кое-кто делает стойку на руках. Без всякого принуждения! Просто потому, что речь зашла о какой-то скучной ерунде. Напрашивается вывод: дети вообще не ленивые, они готовы на многое, но дело это должно быть значимое. Не падежи, но стойка, не гаммы играть, но хлопать куском железа по луже. Если мы не можем доказать, что в гаммах есть что-то, что хотя бы отдалённо напоминает “железом по луже” – тогда приходится туго.
Учёные из Массачусетского технологического университета и школы бизнеса в Чикаго в своём исследовании показали, что смысл деятельности важен, чтобы ни у кого не опускались руки. Но нам надо привыкнуть, что для детей «выучи наизусть таблицу, это откроет перед тобой больше возможностей в будущем» — вовсе не довод, чтобы хорошо потрудиться. Я пыталась переформулировать задачу: “Таблицей мы утрём нос сестре”, “Если быстро с закрытыми глазами произнести слова из таблицы задом наперёд, можно вызвать дьявола”, “Сможешь по памяти написать это на реактивном ранце, который делаешь из коробки от овсянки? Будет красиво”. Кто бы мог подумать, что у нас с ребёнком разные представления о прекрасном.
Дети и так перегружены. И ничегонеделанье (иногда) только пойдёт на пользу
Все эти ранцы и заклятья, конечно, ерунда. Как это поможет моему ребёнку в будущем? Его сверстники беспрерывно учат языки, тренируются кодить, занимаются этой… как её… проектной деятельностью и ведут ежедневники, куда кропотливо вписывают успехи за текущую неделю. Мы начинаем водить ребёнка в 32 секции (а нет, в 33 — между ботаникой и ментальной арифметикой ещё есть промежуток!) и пичкаем его фразами из мотиваторов. Ну тех, что люди выкладывают себе на страницу, когда им лень работать, с бегущей женщиной в потной майке: “Важно идти к цели, никогда не опускать руки и ничего не опускать вообще!”.Мы будто боимся, что у детей появится время, чтобы просто сидеть и смотреть в окно. Там как раз в это время река вечности утекает вдаль
Незабвенный комик Джордж Карлин жаловался, что теперь у детей нет возможности просто посидеть с палкой, просто поделать “грёбаной палкой грёбаную ямку. Смотришь на ямку. Смотришь на палку. И немного радуешься”.
Чтобы спокойно видеть ребёнка, у которого вместо ежедневника в руках палка, надо быть очень крепким и спокойным человеком: “Хорошо, дочь, сейчас ты играешь с палкой, потом переходишь к логическим задачкам, а через 40 минут у нас вокальная студия”. Или мне только кажется, что палке нет места в этом графике?
А между тем, с точки зрения науки, это полезное занятие. Неважно, к чему вы стремитесь: вырастить ребёнка счастливым или успешным, или даже баскетболистом, ему нужен так называемый “пассивный режим работы мозга”. Психологи-исследователи Мэри Хелен Иммордино-Янг, Джоанна Кристодулу и Ванесса Сингх считают, что погружение в мечты, задумчивое разглядывание летящих пылинок и прочие рассеянные состояния играют важнейшую роль в развитии социальных навыков. Учёные помещали людей в сканер МРТ, где им надо было отдыхать, ни на чём не сосредотачиваясь. Оказалось, все не зря провели время: у них активировались системы мозга, важные для формирования воспоминаний, фантазий о будущем, а ещё отделы, отвечающие за социальные оценки и моральные коннотации.
То есть у ребёнка должно быть время на внутреннюю рефлексию. Или попросту — на праздношатание, на отказ от секции в воскресенье, на ленивое изготовление картонного монстра, на монотонное закрашивание странички учебника гелевой ручкой. Упомянутая команда психологов пишет, что “развитие некоторых социально-эмоциональных навыков нарушается от определённых образовательных практик или чрезмерного использования социальных сетей”. Отключить компьютер — логичное дело, если мы решили, что человек должен отдохнуть.
Кстати, образование сегодня — тоже агрессивная внешняя симуляция. Обучающие фильмы, уроки-квесты, научные фокусы — все борются за внимание детей. А тем остаётся только переводить взгляд с одного на другое. Сделать уроки скучными — не выход. Но мы хотя бы можем радоваться, когда человек перестаёт быть ведомым и сам делает свой выбор, сосредотачивая своё внимание на таких странных вещах, как сломанный игрушечный бульдозер, ковыряние в снегу, борьба с диванной подушкой. Все незайтеливые детские игры — не просто так возникли в ходе эволюции, и неслучайно природа не предусмотрела появление курса “Юный тайм-менеджер” для парней из старшей группы детского сада. Он возник по чьему-то злому умыслу.
Нашим детям катастрофически не хватает дворовых игр. В Москве и Петербурге некоторые родители по выходным возят детей не на очередное развивающее занятие, а на ролевую игру. Отцам прошлых поколений странно думать, что можно в воскресенье проснуться пораньше, привезти ребёнка через полгорода на площадку для ролевой игры, заплатить деньги и пару часов ждать, пока ребёнок, замотанный в крафт, наползается, изображая утомленную креветку. Эта креветочная работа — то, что нужно для человека с плотным расписанием уроков. Во время неё лучше понимаешь себя и других.
Ребёнок чувствует, что может не оправдать наши надежды. И лучше заранее от всего отказаться
Если спросить ребёнка, который не хочет бежать лыжный кросс, “Ты чего такой ленивый?” — вряд ли вы получите развёрнутое обоснование его целей и мотиваций. Некоторых опасных ловушек дети избегают подсознательно. Например, очень неприятно оказаться неуспешным, не догнать отца во время кросса и на всём обратном пути слушать, как твой коньковый ход насмешил всех снегирей в парке. Почему-то детям важно вызывать у своих родителей гордость.“Смотри, как я красиво упал!” — вопит пятилетка, которому не удалось спуститься с лестницы на своих двоих — ехал на пятой точке.
“Здорово я умею?” — волнуется девочка, выдувая что-то невразумительное на флейте.
“А гляди, какое я видео снял?” — спрашивает первоклассник, показывая какие-то тёмные тени, снятые дрожащей камерой.
Конечно, первый порыв — объяснить, где ошибка, как именно можно съехать по лестнице удачнее, сыграть мелодию поживее и держать камеру под другим углом.
Бесконечно критикуя и поправляя, мы забываем восхищаться своими детьми, забываем говорить о том, что ценим их усилия
Что не пропадёт скорбный труд и вообще “я рад, что ты стараешься, я в тебя верю, вот эта трель прозвучала особенно пронзительно”.
И удивительно ли, что иногда интереснее отсидеться в своей комнате, отказавшись от родительского предложения мастерить скворечники. Заранее известно, чем это кончится: нотациями и рассказом о том, как надо держать ножовку, откуда вообще руки растут, я в твои годы и так далее.
Иногда отказ от работы — замаскированная попытка сохранить лицо.
Детей не обмануть. Если вам что-то скучно делать — им тем более
Даже если вы делаете вид, что всё происходящее в филармонии очень бодрит и тщательно прячете зевок, ребёнок вам не верит. Детей сложно обмануть, они не рвутся в бой, чувствуя фальшь в маминых словах: “Тут весело. Все музыканты во фраках. Тебе понравится!”. Но если происходит что-то действительно классное, ребёнок просыпается даже среди ночи, чтобы посмотреть, чем заняты родители.Остались пустяки: показать человеку, что мы действительно любим работать, учиться новому и — что там ещё? Делать записи о живой природе в дневник наблюдений.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
