Как воспитать ребенка - истерика
От автора: «Маленький ребенок, желая что-то получить — еду, или на ручки — обычно кричит. Чем меньше ребенок, тем чаще он прибегает к крику, пока ещё не ведая альтернативы. Малыш растет — и понимает, что попроситься на ручки или из манежа на пол можно и улыбкой, можно жестом, определенным звуком.»
Если среда, окружающая ребенка, его поддерживает именно в этих вариантах просьб, не дожидаясь скандала — ребенок кричит мало, быстрее совершенствуется в вариантах просьб, переходит к просьбам вокальным, начинает говорить. Крик по-прежнему служит для малыша резервным, самым безотказным средством, работающим, если ничто другое не помогло.
Ну а если близкие на улыбки не реагируют — к крику ребенок прибегает сразу, с полоборота. И логичным будет предположить, что ребенок, которого игнорируют, будет более крикливым и менее разговорчивым — ведь крик «работает» лучше. Вот вам первая причина нежелательного поведения, имеющего функцию доступа к желаемому.
Вторая причина — задержка в развитии ребенка. Среда может быть сколько угодно понимающей и поддерживающей, но развитие ребенка идёт медленно, причинно-следственные связи образуются плохо — и малыш в своем социальном развитии остаётся на уровне самом раннем, не пытаясь использовать другие способы донести свои нужды. И в этом случае не все потеряно, но такого ребенка необходимо учить выражать свои просьбы иным способом, кроме крика. Как? Расскажу в следующих статьях.
Пока же немножко разбавим благостную картинку, изображающую любящую и понимающую маму, и спокойного разговорчивого малыша, доносящего свои потребности исключительно социально приемлемыми способами.
Красивая картинка, но так не бывает. Не бывает именно потому, что малыш растет и развивается, постепенно узнавая, как устроен мир. И, вырастая, ему неизбежно придется столкнуться с пониманием разрыва между его собственным хочу — и реальной действительностью. Луну с неба снять нельзя. Ну вот совсем нельзя, даже если очень хочется. Гвоздик в розетку — тоже нельзя. И из окна попробовать пролететь за птичкой — тоже нельзя, хотя казалось, что получится. И далеко вперёд от мамы на самокате тоже нельзя. И лезть маме под майку на улице, требуя грудь — тоже нельзя.
Не будем дальше разворачивать список всех возможных нельзя, с которыми сталкивается маленький ребенок. Вполне официальный термин «ужасные двухлетки», обозначающий возраст практически круглосуточных истерик — связан как раз с возросшим количеством потребностей малыша и — с его сепарацией. Первым пониманием того, что мама не всемогуща, и ещё более неприятным открытием — что мама иногда вроде и могла бы, но НЕ ХОЧЕТ удовлетворить потребность ребенка. Достать луну — ладно, мама действительно не может, так и быть, поверим. Но почему она за самокат-то держит и не пускает через дорогу самому?! Из вредности, разумеется. Что делать будем? Орать, вестимо.
И орут. Ну что поделаешь, возраст такой. Я много раз об этом дивном времени писала. Не надо пытаться как-то миновать эти рифы — узнать о том, что мир не прогибается под нужды крохи, рано или поздно все равно придется. Пытаться сделать так, чтобы кроха столкнулся с рифами позже — значит искусственно задержать его развитие. Как же пройти этот сложный период с наименьшими потерями?
Для начала — отбросить желание посамоутверждаться за счёт младенца. Понятное дело, что в столь низменном желании никто из взрослых даже самому себе не признается — однако иногда диву даёшься, глядя, с каким даже вроде бы мстительным злорадством звучит из уст взрослых это НИЗЗЗЯЯЯЯ!
Вот тебе, поганец маленький. НИЗЗЯЯЯЯ!!! Ишь чего удумал. Вон ту кастрюлю захотел. Вот возьму, и не дам. Ишь, сам идти хочешь, не за ручку. Да мало ли чего ты там хочешь, пусть даже сейчас мы вдали от проезжей части. Сам одеваться? Да ещё чего, ждать я ещё буду.
Поверьте, что у двухлетки поводов для расстройства и так более чем достаточно. Луна, опять же. Банан сломанный. Не достойным ли будет для взрослого человека ограничить все возможные нельзя — ситуациями действительно опасными для жизни и действительно социально неприемлемыми даже в нежном возрасте. Делиться игрушками в два года, например, вовсе не обязательно — читаем возрастную психологию и не требуем от малыша невозможного. А вот под майку на улице лезть, как я выше писала — вполне пониманию двухлетки доступно.
Итак, мало «нельзя» — но те, что есть — незыблемые. Как луну никогда нельзя снять с неба, так и на самокате уезжать к проезжей части нельзя ни вчера, ни сегодня, ни когда-либо ещё, и никаких исключений быть не может. И ни улыбка, ни задушевный разговор, ни крик тут не помогут.
А то как обычно бывает? Нет, нельзя (хотя на самом деле можно было, но раз уж сказала...). Нет, нельзя, не проси. Нет, я сказала. Ой, да не ори ты, в ушах звенит, на, возьми уже, и замолчи.
О! Думает ребенок. А орать-то — эффективно. Поставим галочку и используем в другой спорной ситуации. Взрослые подкрепили нежелательное поведение ребенка своими собственными руками. Точнее реакциями. С чем себя можем и поздравить! В следующий раз орать дольше будет, в прошлый раз же получилось…
Если среда, окружающая ребенка, его поддерживает именно в этих вариантах просьб, не дожидаясь скандала — ребенок кричит мало, быстрее совершенствуется в вариантах просьб, переходит к просьбам вокальным, начинает говорить. Крик по-прежнему служит для малыша резервным, самым безотказным средством, работающим, если ничто другое не помогло.
Ну а если близкие на улыбки не реагируют — к крику ребенок прибегает сразу, с полоборота. И логичным будет предположить, что ребенок, которого игнорируют, будет более крикливым и менее разговорчивым — ведь крик «работает» лучше. Вот вам первая причина нежелательного поведения, имеющего функцию доступа к желаемому.
Вторая причина — задержка в развитии ребенка. Среда может быть сколько угодно понимающей и поддерживающей, но развитие ребенка идёт медленно, причинно-следственные связи образуются плохо — и малыш в своем социальном развитии остаётся на уровне самом раннем, не пытаясь использовать другие способы донести свои нужды. И в этом случае не все потеряно, но такого ребенка необходимо учить выражать свои просьбы иным способом, кроме крика. Как? Расскажу в следующих статьях.
Пока же немножко разбавим благостную картинку, изображающую любящую и понимающую маму, и спокойного разговорчивого малыша, доносящего свои потребности исключительно социально приемлемыми способами.
Красивая картинка, но так не бывает. Не бывает именно потому, что малыш растет и развивается, постепенно узнавая, как устроен мир. И, вырастая, ему неизбежно придется столкнуться с пониманием разрыва между его собственным хочу — и реальной действительностью. Луну с неба снять нельзя. Ну вот совсем нельзя, даже если очень хочется. Гвоздик в розетку — тоже нельзя. И из окна попробовать пролететь за птичкой — тоже нельзя, хотя казалось, что получится. И далеко вперёд от мамы на самокате тоже нельзя. И лезть маме под майку на улице, требуя грудь — тоже нельзя.
Не будем дальше разворачивать список всех возможных нельзя, с которыми сталкивается маленький ребенок. Вполне официальный термин «ужасные двухлетки», обозначающий возраст практически круглосуточных истерик — связан как раз с возросшим количеством потребностей малыша и — с его сепарацией. Первым пониманием того, что мама не всемогуща, и ещё более неприятным открытием — что мама иногда вроде и могла бы, но НЕ ХОЧЕТ удовлетворить потребность ребенка. Достать луну — ладно, мама действительно не может, так и быть, поверим. Но почему она за самокат-то держит и не пускает через дорогу самому?! Из вредности, разумеется. Что делать будем? Орать, вестимо.
И орут. Ну что поделаешь, возраст такой. Я много раз об этом дивном времени писала. Не надо пытаться как-то миновать эти рифы — узнать о том, что мир не прогибается под нужды крохи, рано или поздно все равно придется. Пытаться сделать так, чтобы кроха столкнулся с рифами позже — значит искусственно задержать его развитие. Как же пройти этот сложный период с наименьшими потерями?
Для начала — отбросить желание посамоутверждаться за счёт младенца. Понятное дело, что в столь низменном желании никто из взрослых даже самому себе не признается — однако иногда диву даёшься, глядя, с каким даже вроде бы мстительным злорадством звучит из уст взрослых это НИЗЗЗЯЯЯЯ!
Вот тебе, поганец маленький. НИЗЗЯЯЯЯ!!! Ишь чего удумал. Вон ту кастрюлю захотел. Вот возьму, и не дам. Ишь, сам идти хочешь, не за ручку. Да мало ли чего ты там хочешь, пусть даже сейчас мы вдали от проезжей части. Сам одеваться? Да ещё чего, ждать я ещё буду.
Поверьте, что у двухлетки поводов для расстройства и так более чем достаточно. Луна, опять же. Банан сломанный. Не достойным ли будет для взрослого человека ограничить все возможные нельзя — ситуациями действительно опасными для жизни и действительно социально неприемлемыми даже в нежном возрасте. Делиться игрушками в два года, например, вовсе не обязательно — читаем возрастную психологию и не требуем от малыша невозможного. А вот под майку на улице лезть, как я выше писала — вполне пониманию двухлетки доступно.
Итак, мало «нельзя» — но те, что есть — незыблемые. Как луну никогда нельзя снять с неба, так и на самокате уезжать к проезжей части нельзя ни вчера, ни сегодня, ни когда-либо ещё, и никаких исключений быть не может. И ни улыбка, ни задушевный разговор, ни крик тут не помогут.
А то как обычно бывает? Нет, нельзя (хотя на самом деле можно было, но раз уж сказала...). Нет, нельзя, не проси. Нет, я сказала. Ой, да не ори ты, в ушах звенит, на, возьми уже, и замолчи.
О! Думает ребенок. А орать-то — эффективно. Поставим галочку и используем в другой спорной ситуации. Взрослые подкрепили нежелательное поведение ребенка своими собственными руками. Точнее реакциями. С чем себя можем и поздравить! В следующий раз орать дольше будет, в прошлый раз же получилось…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
