В списках не значился...
Педагоги будут обязаны сообщать прокуратуре о своих учениках.
После произошедшей в январе в одной из столичных школ трагедии, когда десятиклассник Сергей Г. пришел в школу с оружием, застрелил учителя, убил одного полицейского, а второго тяжело ранил, московской прокуратурой были проведены проверки школ города. По их итогам на межведомственном совещании было решено обязать педагогов передавать в прокуратуру списки учеников, находящихся в группе риска. Школы обязаны будут раз в квартал присылать «черный список» детей в прокуратуру. Сотрудники ведомства, имея на руках списки, станут контролировать работу отделов полиции со школами. Директора, в школах которых не будет списков и произойдет инцидент по вине ученика, понесут личную ответственность.
При таком подходе, полагают эксперты, директора начнут перестраховываться, и любое нарушение учеником дисциплины может обернуться для него попаданием в «черный список». Какие санкции и меры будут в таком случае приняты к ребенку, пока неизвестно, но усиленный контроль и внимание со стороны правоохранительных органов подростку обеспечены.
— Эта инициатива имеет статус пилотного проекта, который планируется начать в Западном административном округе Москвы. Затем он может быть распространен на всю страну, — рассказал на состоявшейся вчера пресс-конференции замдиректора ГОУ Центра образования N 1804 Андрей Курбатов. — Критериев для занесения подростков в «черный список» еще нет. Но уже сейчас можно предвидеть многие моральные (и не только моральные) издержки такого нововведения. Например, угроза занесения ребенка в «группу риска» как возможность школьной администрации избавиться от нежеланного ученика.
— Инициатива сырая, непроработанная, в таком виде ее внедрять нельзя, — согласен с Андреем Курбатовым депутат Госдумы Владимир Бурматов. — Я надеюсь, что через полгода ее тихо забудут. В московских школах хотя бы штатные психологи бывают, в регионах их нет, и кто сможет составлять этот «перечень неблагонадежных учеников», вообще не понятно.
— Минобрнауки РФ группами риска не занимается, это — дело прокуратуры, — так коротко ответил на вопрос «РГ» сотрудник пресс-службы этого ведомства.
Мнение
Евгений Бунимович, Уполномоченный по правам ребенка в Москве:
— Я смотрю, у нас все больше контролеров появляется — и прокуратура, и Следственный комитет, и органы опеки, и все остальные. Нашим же подросткам не хватает совсем другого. Им не достает внимания, диалога, им не хватает того, чтобы кто-то их слушал и слышал, разделял с ними их проблемы, горести, тревоги. А контролеров хватает и сегодня. Я уж не говорю о том, что представления о «группах риска» у нас весьма формализованы. Этот страшный эпизод, случившийся в московской школе, который, собственно, и подвиг прокуратуру и образовательное ведомство на эту инициативу… Я не думаю, что такие ребята, как этот Сергей, — отличники, в плохом поведении не замеченные, воспитанные — будут попадать в «группы риска». Чтобы действительно выявить подростков из «группы риска», нужны очень тонкие, умные школьные психологи. И результаты своего общения с ребенком, свои профессиональные прогнозы они должны не передавать в прокуратуру, а выстраивать на их основе всю работу с подростком — и собственную, и учителей, и родителей. Нам сегодня крайне нужны в школах такие специалисты, потому что ребят с пограничным состоянием психики и, с пограничным поведением у нас очень много. И с такими надо работать серьезно и долго. Боюсь, что прокуратура никакими своими предписаниями этого не сделает. Я вообще не понимаю, почему школам, относящимся к другому ведомству, к министерству образования, совсем другая инстанция предъявляет требования передавать сведения о детях, которые еще даже никаких правонарушений не совершили. Мы все сильнее ужесточаем контроль, хотя давно уже ясно, что это никак не решает проблему.
Галина Брынцева
После произошедшей в январе в одной из столичных школ трагедии, когда десятиклассник Сергей Г. пришел в школу с оружием, застрелил учителя, убил одного полицейского, а второго тяжело ранил, московской прокуратурой были проведены проверки школ города. По их итогам на межведомственном совещании было решено обязать педагогов передавать в прокуратуру списки учеников, находящихся в группе риска. Школы обязаны будут раз в квартал присылать «черный список» детей в прокуратуру. Сотрудники ведомства, имея на руках списки, станут контролировать работу отделов полиции со школами. Директора, в школах которых не будет списков и произойдет инцидент по вине ученика, понесут личную ответственность.При таком подходе, полагают эксперты, директора начнут перестраховываться, и любое нарушение учеником дисциплины может обернуться для него попаданием в «черный список». Какие санкции и меры будут в таком случае приняты к ребенку, пока неизвестно, но усиленный контроль и внимание со стороны правоохранительных органов подростку обеспечены.
— Эта инициатива имеет статус пилотного проекта, который планируется начать в Западном административном округе Москвы. Затем он может быть распространен на всю страну, — рассказал на состоявшейся вчера пресс-конференции замдиректора ГОУ Центра образования N 1804 Андрей Курбатов. — Критериев для занесения подростков в «черный список» еще нет. Но уже сейчас можно предвидеть многие моральные (и не только моральные) издержки такого нововведения. Например, угроза занесения ребенка в «группу риска» как возможность школьной администрации избавиться от нежеланного ученика.
— Инициатива сырая, непроработанная, в таком виде ее внедрять нельзя, — согласен с Андреем Курбатовым депутат Госдумы Владимир Бурматов. — Я надеюсь, что через полгода ее тихо забудут. В московских школах хотя бы штатные психологи бывают, в регионах их нет, и кто сможет составлять этот «перечень неблагонадежных учеников», вообще не понятно.
— Минобрнауки РФ группами риска не занимается, это — дело прокуратуры, — так коротко ответил на вопрос «РГ» сотрудник пресс-службы этого ведомства.
Мнение
Евгений Бунимович, Уполномоченный по правам ребенка в Москве:
— Я смотрю, у нас все больше контролеров появляется — и прокуратура, и Следственный комитет, и органы опеки, и все остальные. Нашим же подросткам не хватает совсем другого. Им не достает внимания, диалога, им не хватает того, чтобы кто-то их слушал и слышал, разделял с ними их проблемы, горести, тревоги. А контролеров хватает и сегодня. Я уж не говорю о том, что представления о «группах риска» у нас весьма формализованы. Этот страшный эпизод, случившийся в московской школе, который, собственно, и подвиг прокуратуру и образовательное ведомство на эту инициативу… Я не думаю, что такие ребята, как этот Сергей, — отличники, в плохом поведении не замеченные, воспитанные — будут попадать в «группы риска». Чтобы действительно выявить подростков из «группы риска», нужны очень тонкие, умные школьные психологи. И результаты своего общения с ребенком, свои профессиональные прогнозы они должны не передавать в прокуратуру, а выстраивать на их основе всю работу с подростком — и собственную, и учителей, и родителей. Нам сегодня крайне нужны в школах такие специалисты, потому что ребят с пограничным состоянием психики и, с пограничным поведением у нас очень много. И с такими надо работать серьезно и долго. Боюсь, что прокуратура никакими своими предписаниями этого не сделает. Я вообще не понимаю, почему школам, относящимся к другому ведомству, к министерству образования, совсем другая инстанция предъявляет требования передавать сведения о детях, которые еще даже никаких правонарушений не совершили. Мы все сильнее ужесточаем контроль, хотя давно уже ясно, что это никак не решает проблему.
Галина Брынцева
-
Оля
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
